© 2003 by Lawrence B. Solum and Minn Chung.
↑ IV. Применение принципа слоев
↑ 2. Регулирование физического слоя, направленное на проблемы слоя контента
Регулирование на физическом слое представляет собой наиболее экстремальную форму регулирования с пересечением слоёв. Двигаясь вверх по каждому слою мы сейчас рассмотрим регламентирование, которое функционирует на IP-слое, с тем, чтобы разрешить проблему слоя контента. Мы начнём несколькими вступительными замечаниями и далее продолжим рассматривать ряд примеров.
В каком‑то смысле эта часть является центральной в нашей работе. Здесь разворачиваются все действия, как это становится очевидным из четырёх примеров, обсуждаемых нами — блокирование иностранных сайтов Китаем, то что случилось с французским Yahoo!, ответная реакция на кибератаки или кибертерроризм и закон Пенсильвании о детской порнографии — и некоторые дополнительные примеры, которые являются важными, но остались в примечаниях. Проблемы, затронутые в этих примерах разнообразны и сложны по сравнению с проблемами затронутыми регулированием физического слоя. Кроме того, некоторые введённые концепции могут быть незнакомы большей части читателей. Мы начнём с определения того, что мы имеем ввиду под регулированием на IP-слое или направленном на него. Далее последует объяснение о том, как оно отличается от регулирования других слоёв. Категории регулирования IP-слоя, которые направлены на проблемы слоя контента показаны на схеме:
Слой контента | Слой проблемных действий | |||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
▲ | ||||||||||
Логический / кодовый слой
| ||||||||||
НАРУШЕНИЕ | СЛОЁВ | |||||||||
▼ | ||||||||||
Слой регулирования | ||||||||||
Физический слой |
В приведённом выше примере “перерубания проводов”, вряд ли подлежит сомнению, что регулирование направлено на физический слой. Хотя регулирование может в конечном счёте пытаться контролировать контент, объектом контроля регулирования является физический канал связи. Аналогично, регулирование, направленное на IP-слой пытается контролировать функцию или функции IP-слоя. Как обсуждалось выше в разделе о TCP/IP, IP-слой является слоем, расположенным над физическим уровнем послойной иерархии Интернета.
Значительная часть случаев регулирования IP-слоя происходит не по причине желания контролировать контент. Например переключение на IP-протокол следующего поколения — Протокол Интернета версия 6 IРv6 — потребует глобального согласования всех пользователей, провайдеров и операторов магистралей для обеспечения эффективности данного процесса. Хотя успешный “апгрейд” на Ipv6 представляется беспрецедентным, колоссальное всемирное согласование с потрясающим глобальным охватом не имеет ничего общего с контентом. Объект глобального согласования касается исключительно “разводки труб” Интернета.
Однако, в некоторых случаях регулирования на IP-слое, мотивом были проблемы слоя контента или же они имеют конечной целью контролировать контент. Регулирование, которое требует заблокировать целый сайт (то есть хост или хосты сайта) по причине обеспокоенности контентом сайта — это один такой пример. Пользователь-нарушитель или сайт оскорбительного содержания идентифицируются по IP-адресу своей хост‑машины и все данные исходящие с этого IP-адреса или идущие на него, блокируются. По сути проблема в слое контента связана с идентификатором в IP-слое, а именно — с IP-адресом. Регулирование направлено на IP-слой потому что оно пытается контролировать функцию IP-слоя — то есть доставку данных с одного хоста на другой, согласно их IP-адресам. Регулирование гласит “если данные исходят от или направляются на IP-адрес xxx.yyy.zzz в этом случае данные не доставляются”.
Технически блокирование IP-адреса может быть произведено несколькими различными способами на разных “уровнях” или “слоях”. Блокирование можно осуществить с помощью IP-фильтра (обычно драйвер устройства IP-уровня), IP-маршрутизатором, который работает в IP-слое или прокси-сервером (или файерволом), который работает на “прикладном уровне”. Тем не менее методологии технической реализации не следует смешивать с термином слой функции, над которой и стремятся осуществлять контроль. Независимо от подробностей реализации, контролируемая функция или функция, на которую налагается ограничение — доставка данных с одного IP-адреса на другой — является функцией IP-слоя.
И это не простое смысловое разграничение. Различие фундаментальное, архитектурное. Учитывая многослойную архитектуру TCP/IP, единственное где идентифицируется хост‑машина — это IP-слой. Имя хоста DNS, например www.amazon.com используется исключительно для того, чтобы людям было удобно пользоваться. Когда данные путешествуют по Интернету от одной машины к другой, источник и пункт назначения определяются только IP-адресом. Таким образом, когда весь хост (или сайт) блокируется, в этом случае регулируют именно функцию IP-слоя.
Фильтр контента Всемирной паутины на прикладном уровне представляет яркий пример фундаментальных различий между регулированием, направленным на разные слои. Как уже обсуждалось выше, HTTP является протоколом прикладного слоя для всемирной паутины. Основополагающим базовым строительным элементом НТТР является “документ”. Когда пользователь посещает веб-сайт, каждая станица, представляемая пользователю в браузере является “документом”, который идентифицируется согласно URL (единообразный идентификатор ресурса). URL может выглядеть таким образом: HTTP://www.amazon.com/index.htm если используется DNS имя хоста или HTTP://157.242.144.232/index.htm если используется непосредственно IP-адрес. Самым важным является понимание того, что URL не идентифицирует хост‑машину; скорее он идентифицирует документ хост‑машины. Хост идентифицируется по IP-адресу в IP-слое, а веб-документ идентифицируется по URL в Прикладном слое.
В рамках НТТР нет более “базовой” единицы данных, чем документ. В качестве протокола прикладного слоя, НТТР не имеет обеспечения для определения хост‑машины, маршрутизации пакетов данных или передачи информации в битах. Для выполнения этих функций он полагается на протоколы нижерасположенного слоя. Таким образом в рамках НТТР (протокол прикладного слоя) не представляется возможным блокировать весь сайт или хост; он может заблокировать только отдельный документ. В примере с сайтом Amazon.com, который был приведён выше, блокирование “домашней страницы” веб-сайта, идентифицированной в качестве URL HTTP://www.amazon.com/index.htm не приведёт к блокированию других документов данного сайта. Например не будет заблокирован HTTP://www.amazon.com/books.htm и пользователи смогут увидеть этот документ просто введя URL прямо в адресную строку своего браузера. Конечно, можно эффективно блокировать весь сайт, заблокировав каждый документ сайта. Но в рамках НТТР или в прикладном слое применить блокирование нужно будет для каждого отдельного документа. Именно вот так будет работать фильтрация контента в прикладном слое. Например, Платформа Консорциума Всемирной паутины для определения выбора контента в Интернете (PICS) работает таким образом, каждый документ, идентифицированный посредством URL, помечается при помощи стандартизированного рейтинга контента и программа фильтрации контента пропускает или блокирует каждый документ, в соответствии с установками пользователя и маркировкой (PICS). Любой другой технологии, которая выполняет выборочную фильтрацию в рамках веб-протокола или любого протокола прикладного слоя придётся работать блокируя отдельные документы или URLы.
Если, с другой стороны целый сайт или хост нужно заблокировать в качестве единого целого с использованием одного идентификатора, это нужно будет сделать при помощи IP-адреса. URL действует в прикладном слое, в то время как IP-адрес действует в IP-слое. Они являются фундаментально различными конструкциями, которые идентифицируют объекты, различающиеся с точки зрения архитектуры: документы и хост‑машины, соответственно. Таким образом, регулирование, которое требует блокировки всего сайта или хоста — регулирование, направленное на IP-слой, независимо от того, как оно реализуется.
Следует однако заметить, что оба эти вида блокирования являются регулированием с нарушением слоёв. Блокирование целого сайта или хоста по причине обеспокоенности контентом является регулированием, направленным на IP-слой из‑за проблем слоя контента. Блокирование URL, с другой стороны, направлено на прикладной слой для того, чтобы урегулировать проблемное поведение в слое контента.
Все фильтрующие программы Интернета применяют один или более из этих способов. Проблемы фильтрующих или блокирующих программ хорошо известны. Помимо всего прочего они пользуются дурной славой по причине чрезмерного и недостаточного охвата. Подробный анализ этой проблемы фильтрующих программ будет приведён далее в этой работе. А сейчас будет поучительно обратить внимание на то, что между двумя способами блокирования имеется значительная разница по степени серьёзности чрезмерного и недостаточного охвата. Когда весь сайт блокируется из‑за некоторого оскорбительного контента, блокируются все данные на хост‑машине. Однако, когда блокирование производится на уровне документа, чрезмерный или недостаточный охват ограничен только этим документом. Таким образом блокирование в IP-слое — блокирование всего сайта или хоста — неизбежно осуществляет недостаточный или чрезмерный охват, по сравнению с блокированием на прикладном слое — блокированием отдельных документов.
То же самое касается прозрачности. Блокирование в прикладном слое осуществляется на более мелких элементах данных, чем блокирование на IP-слое — данные в документе машины, по сравнению со всеми данными всей машины. Таким образом блокирование в IP-слое неизбежно имеет более мощное воздействие на прозрачность Интернета, чем блокирование в прикладном слое.
Сейчас мы можем указать на очень интересную и важную схему, которая появляется из анализа слоёв. Регулирование “обрубанием проводов” блокирует все данные со всех машин в стране или географическом регионе; блокирование IP-адреса блокирует все данные с хост‑машины; а блокирование URL блокирует все данные, содержащиеся в документе. Таким образом, если направить усилия на оскорбительное поведение в слое контента, проблема добросовестного использования значительной частью пользователей и нарушение прозрачности являются наиболее острыми, когда регулирование направлено на физический слой, менее острыми, когда на IP-слой и ещё меньше на прикладном уровне. Следовательно, степень серьёзности нарушения слоёв больше когда регулирование пытаются осуществить в слое, расположенном ниже или глубже в TCP/IP иерархии слоёв, для того, чтобы направить усилия на проблемы более верхнего или высшего слоя.
Тогда регулирование с нарушением слоёв в IP-слое — это регулирование, направленное на IP-слой из‑за проблем слоя контента. Так как большинство регулирующих органов воздерживаются от метода регулирования путём “обрубания проводов” благодаря интуитивно понятному характеру этой проблемы, регулирование с нарушением слоёв в IP-слое является наиболее общей формой жёсткого регулирования с нарушением слоёв. Этот тип регулирования часто применяется в контексте одной из самых интересных и противоречивых областей регулирования Интернета — регулирование через государственные границы. Мотивом такому регулированию служит неизменное желание контролировать “избыточную” прозрачность Интернета со стороны правительства государства. Далее при помощи обсуждения трёх примеров рассматриваются проблемы, вызванные государственным регулированием, это — регулирование Интернета в Китае, происшествие с Yaahoo! во Франции и последовавший после 11 сентября ответ на кибератаки и терроризм. Четвёртый пример, закон Пенсильвании о блокировании IP-адреса в связи с детской порнографией имеет дело с теми же проблемами на государственном (суб‑национальном) уровне в рамках федеральной системы.
Наше обсуждение примера регулирования Интернета в Китае также важно и потому, что свидетельствует об общей проблеме, которую проблемный Интернет представляет для развивающихся стран. Обычно такие страны не обладают политическими и культурными традициями западной демократии, но хотят развиваться по направлению к развитому обществу, по крайней мере в технологическом и экономическом аспектах. То, что произошло с Yahoo! во Франции представляет из себя спор между развитыми государствами или же западными демократиями, подстрекаемыми прозрачным Интернетом. А так же следует принять во внимание озабоченность кибер-атаками и кибер-терроризмом, так как весьма вероятно, что изменившиеся отношения между людьми и теми, кто принимает решения из‑за реалий после 11 сентября и формируют дискуссию о прозрачности Интернета. Дело о детской порнографии в Пенсильвании показывает ещё один пример — на этот раз в контексте такого вида контента, который почти повсеместно считается злом и подходящим объектом для регулирования. Сейчас мы обратимся к этим четырём примерам, начав с обстоятельств того, как в Китае пытаются блокировать IP-адреса.
Регулирование Интернета в Китае представляет собой увлекательное изучение права, социальной политики и технологии (что и является архитектурой Интернета) в обществе переходного периода — развивающемся государстве, которое претендует на мировое господство в коммерции и технологии, в то же время сохраняя авторитарную политическую систему, ну или, по крайней мере, откладывая неизбежные политические реформы. После прихода к власти Ден Сяо Пина в 1978г., правительство Китая (или скорее политическое руководство Коммунистической партии Китая) преследовало две основные цели — экономическое процветание и политическая стабильность. Интернет представляет собой беспрецедентную дилемму для правительства Китая с его двойственной политикой следования курсу экономического процветания через экономическую либерализацию и при этом сохраняя однопартийную авторитарную политическую систему путём всеобъемлющего политического контроля, так как дихотомия или напряжение между этими двумя целями особенно очевидны в области Интернета.
Многие в политическом руководстве Китая понимают ключевую важность информации и индустрии знаний, в том числе Интернета, для будущего процветания Китая, когда, пользуясь преимуществом своего исключительного человеческого капитала, Китай надеется быстро сравняться и быть способным конкурировать с Западом. С другой стороны, по причине своего глобального распространения и прозрачного характера, Интернет также и открывает шлюз для идей и влияния, от которых китайское правительство хочет держаться в стороне, сюда входит и несанкционированные политические действия, которые могут угрожать китайской монопольной политической системе. Таким образом правительство КНР сталкивается с такой проблемой, чтобы разрешить некоторую часть Интернета, достаточную для того, чтобы воспользоваться его благами, но остановиться когда его уже достаточно, чтобы нейтрализовать потенциальную угрозу. Изучение методов, которыми Китай пытается достигнуть этих конфликтующих между собой целей, предлагает откровенный взгляд на взаимодействие права и политики и на то, как такие попытки регулирования проявляются в Интернете из‑за присущей ему послойной архитектуры.
Регулирование Интернета в Китае имеет компонент контроля физического доступа удивительно похожий на таковой в Мьянме. По закону правительство Китая имеет монополию на все соединения Интернета, исходящие из страны и входящие в неё. Регулятором назначается Министерство Информационной Индустрии (MII) в качестве наблюдателя за Интернетом и доступ в глобальный Интернет по сети (Интернет-провайдеры) ограничивается исключительно горсткой каналов, государственными магистралями, предоставляемыми или санкционируемыми MII. От Интернет-провайдеров требуется приобретение лицензии на соединение с магистралью MII, при этом требуется предоставление информации о местоположении хост-компьютеров, а так же о характере и сфере деятельности сети. Индивидуальные пользователи Интернета, которые подписывают договор с Интернет-провайдерами тоже должны зарегистрироваться в местном Бюро Общественной Безопасности (РSВ). Процесс регистрации предоставляет Бюро информацию о местоположении каждого компьютера, подсоединённого к Интернету, также и о его владельце, для целей наблюдения и мониторинга. Отказ от регистрации является основанием для штрафа или тюремного заключения.
Однако, в отличие от Мьянмы большая часть сурового регламентирования физического слоя проводится в жизнь не так уж тщательно, особенно в том, что касается индивидуальных пользователей. Если обладание компьютером и Интернет-соединением связано с постоянным наблюдением и вечной угрозой тюремного заключения, такой регламент тормозит рост Интернет-индустрии в Китае тем, что отпугивает людей от Интернета; Китай не извлечёт ту экономическую выгоду, которую может дать Интернет. Таким образом, хотя регламент радикального контроля физического доступа подобно таковому в Мьянме всё ещё формально присутствует в китайских книжках, он фактически не соблюдается из‑за главной политической цели. Тем не менее, чтобы контролировать потенциально опасные виды деятельности, Китайское правительство прибегает к менее жёсткой форме регулирования Интернета — это регулирование IP-слоя.
Согласно “Регламенту Компьютерных Информационных Сетей и Безопасности, Защите и Управлению Интернетом” доступ к определённым нежелательным материалам посредством Интернета в Китае запрещён. Список запрещённых материалов включает следующее:
Значение таких слов, как “подрывающие”, “наносящие вред национальному единству”, “нарушающие общественное спокойствие” не определено и очевидно не ясно. Однако, такие иностранные веб-сайты, как Нью Йорк Таймс, BBC, CNN и Стэнфордского университета регулярно блокируются, потому что эти сайты каким‑то образам противоречат китайскому праву. Осенью 2002г. Правительство Китая заблокировало примерно на три недели доступ в Гугль.
Блокирование сайтов делегируется Интернет-провайдерам, при этом Бюро общественного порядка рассылает список веб-сайтов, которые надо заблокировать для пользователей Китая. Провайдеры обязаны по закону следовать инструкциям Бюро и действовать, в сущности, в качестве правительственных агентов. Формально, в Китае требуется, чтобы провайдеры блокировали весь трафик с определённых правительством IP-адресов или на них. Так как китайское правительство обладает монополией на физическое соединение с глобальным Интернетом и от всех провайдеров, которые подключаются к магистралям, санкционированным правительством, требуется лицензирование и таким образом, соблюдение распоряжений правительства, правительство может полностью заблокировать нежелательный контент для всего Китая, по крайней мере с теоретической точки зрения. И это как построить электронную Великую Стену вокруг Китая — отсюда и пошло название — Великий Файервол.
Однако в действительности добровольное согласие китайских провайдеров не проходит гладко. А так же использование обходных технологий, таких как пиринговые приложения, соединяющиеся с анонимными прокси-серверами за пределами Китая, делают сложным блокирование доступа на основании IP-адреса к истинному или конечному пункту назначения. Тем не менее, в отличие от контроля физического доступа, Китай относится с убийственной серьёзностью к обеспечению соблюдения своего регламентирования IP-слоя. Во‑первых, полностью не полагаясь на честное блокирование провайдерами запрещённых сайтов, китайские власти отслеживают и фильтруют весь Интернет-трафик, проходящий через восемь главных шлюзов Китая в глобальный Интернет. Предположительно пакеты с запрещённых IP-адресов отклоняются на этих магистральных шлюзах. С другого конца от провайдеров, требуется установка программного обеспечения, блокирующего сайты на всех компьютерах конечных пользователей, находящихся в публичном доступе, например, ПК в Интернет-кафе. В последнее время Шанхайская полиция закрыла почти 200 городских Интернет-кафе во время недельной зачистки тех, кто не блокировал сайты, как того требует закон. В прошлом году сообщалось, что китайские власти закрыли 17000 Интернет-баров, которые не установили программное обеспечение, блокирующее сайты. Хотя закрытие предоставления услуг и конфискация компьютеров направлено на физические предприятия, строго говоря, его следует считать частью регулирования IP-слоя, так как характер данных действий — соблюдение регламентирования IP-слоя, то есть блокирование доступа к сайтам по определённым IP-адресам. Конечно, главной целью регулирования является управление социальной и политической нестабильностью путём ограничения потока информации в Китай и из него — и всё это проблемы в слое контента. Регулирование Интернета в Китае, как уже объяснялось выше, является ярким примером регулирования с нарушением слоёв, направленного на IP-слой из‑за проблем, возникающих в слое контента.
Китайская модель регулирования Интернета является очень противоречивой и является объектом активного протеста и критики внутри Китая и за его пределами. Можно считать, что критика принадлежит к одной из трёх широких категорий аргументов: (1) Китайская политика цензуры является предосудительной по причине её неправильности с моральной и политической точки зрения (то есть это нарушает права человека, право на свободу слова и т. д.) независимо от того, есть ли цензура в Интернете; (2) независимо от того, следует или не следует Китаю использовать цензуру на своей территории, не следует делать тоже самое в Интернете, потому что Интернет — это совсем другое; (3) Даже если бы Китаю и потребовалось заниматься контролем контента в Интернете, не нужно делать то, что делается обычно, потому что этот подход порочен. Первое положение вне рамок нашего анализа в данной работе. Следующие два аргумента рассматриваются с упором на то, что анализ слоёв может сказать нам об этих проблемах. Сначала мы представляем анализ общих характеристик нарушения слоёв регулированием Интернета в Китае. Далее проблемы цензуры анализируются в соответствии с подходом анализа слоёв.
Регулирование Интернета в Китае является примером жесткого регулирования с нарушением слоёв, направленного на IP-слой из‑за проблем, возникающих в слое контента. Проблема добросовестного использования большой частью пользователей является весьма значительной, так как большинство материалов на заблокированных веб-сайтах были бы полезными или нужными миллионам пользователей в Китае и вопросов по поводу обеспокоенности почти не возникло бы даже у правительства КНР. Данное регулирование явно сильно ухудшает общую прозрачность Интернета не давая доступ целому огромному региону и большому количеству людей к популярным сервисам Интернета.
Однако, проблемы конечно же не такие серьёзные, как регулирование при помощи “обрубания проводов” на физическом слое, что ярко показывает заметные различия между использованием Интернета в Мьянме и Китае. Очень интересное примечание — хотя в Китае прописано то же самое радикальное регламентирование на физическом слое, что и в Мьянме, китайские органы регулирования сознательно выбрали регулирование на IP-слое для того, чтобы в меньшей степени нарушать прозрачность Интернета и добросовестное использование значительной частью пользователей. В своей попытке достигнуть противоречивых целей экономической либерализации и политического контроля, органы регулирования в Китае пытаются установить “точное равновесие” тонкой настройкой степени прозрачности Интернета, то есть достаточно прозрачно для того, чтобы воспользоваться его благами, но и достаточно непрозрачно чтобы держаться подальше от потенциальных угроз. А механизм они выбрали для регулирования прозрачности — это регламентирование на разных слоях Интернета — двигаясь с физического слоя на IP-слой. Осознают или нет китайские органы регулирования характер своих действий, они фактически пересекают шкалу тяжести в регламентировании с пересечением слоёв. Разрушение или нарушение прозрачности является наиболее тяжким, когда проблемы слоя контента регламентируются на физическом слое, находящемся в самом низу иерархии слоёв Интернета. Это менее тяжко, если совершается на IP-слое, который находится над физическим слоем. Попытка Китая достигнуть равновесия противоречивых требований экономической либерализации и политического контроля проявляется в регулировании Интернета с пересечением шкалы тяжести регулирования с пересечением слоёв, отражая неотъемлемую послойную архитектуру Интернета и вытекающую из неё прозрачность.
Несмотря на вредное воздействие такого жесткого регулирования с нарушением слоёв, Китай может занять твёрдую позицию, когда приводит доводы о том, что являясь суверенным государством имеет право контролировать то, что происходит в компьютерной сети расположенной на его территории таким способом, который считает подходящим. Как отмечалось выше, многие возражают против такой политики по политическим или моральным соображениям. Другие доказывают, что несмотря на то, что Китай делает с другими средствами связи, не следует осуществлять цензуру Интернета, потому что Интернет — это совсем другое. Фактически некоторые доказывают, что ни одно государство, в том числе Китай, не должно ограничивать деятельность, происходящую в Интернете. Но эти аргументы не мешают такой точке зрения, что будучи суверенным государством, Китай имеет право на независимое определение своей собственной политики регулирования Интернета.
Однако существуют доводы, которые ставят под сомнение право суверенных национальных правительств регулировать киберпрстранство. И может быть наиболее экстремальная позиция против цензуры в Интернете заключается в том, что киберпространство является отдельным автономным пространством, которое не может быть предметом юрисдикции государств и правительств реального пространства. Хотя имеются веские основания для того, чтобы сомневаться в этом утверждении, рассмотрение этой позиции не анализируется в данной работе отчасти потому, что уже имеется обширная литература. Вместо этого мы сфокусируемся на несколько более узкой позиции, которая приводит доводы против цензуры в Интернете, даже если киберпространство не находится полностью вне досягаемости правительственного регламентирования. Такая позиция, называемая иногда доводом о глобальной свободе слова, утверждает, что Интернет должен быть свободен от ограничений любой правительственной цензуры с возможным исключением таких материалов, которые все или большинство государств считают недопустимыми или опасными. Довод заключается в том, что из‑за “глобального” и “безграничного” характера Интернета государственные и местные законы, ограничивающие свободу самовыражения в Интернете нарушают права пользователей Интернета всего мира. Например, если гражданам одной страны запрещено критически обсуждать онлайн политические вопросы, в этом случае нарушаются не только их права, но затронуто и право других людей в мире “искать и получать информацию”. Подобным же образом усилия какой‑либо страны блокировать определённый контент извне вовлекает права людей в других странах “делиться” информацией.
Конечно, суверенное государство имеет законное право регулировать нежелательную информацию на своей территории. И авторам довода о глобальной свободе слова не нужно выражать несогласие с этим пунктом о суверенной законной власти. Тем не менее защитники движения за глобальную свободу слова настаивают, что суверенные государства могут иметь веские причины покровительствовать свободному слову в Интернете, даже если они ограничивают свободу слова в других СМИ. В традиционных средствах передачи информации, таких как книги и журналы, информация заложена в материальных физических объектах, которые могут быть объектами государственного или национального регулирования в пределах определённых географических границах юрисдикции. Однако в Интернете информация не привязана к физическим объектам, которые можно ограничить географически. Более того, в киберпространстве не существует государственных границ. Следовательно, утверждает довод, сложно обеспечить соблюдение государственного или местного регламентирования свободы слова в Интернете не совершив чрезмерный или недостаточный охват. Цензура контента одним государством влияет на всех пользователей по всему миру и регулирование, которое нацелено на то, чтобы оградиться от определённого контента государственными географическими границами обречено быть в лучшем случае лишь частично эффективным.
Довод о глобальной свободе слова можно будет лучше оценить и подкрепить, если обдумать характер Интернета в качестве общественного канала для потока идей и информации. Кэрол Роуз утверждала, что Интернет наряду с другими современными системами связи можно счесть схожим с общественными дорогами, мостами и водными путями реального пространства — публичные вещи, согласно римскому праву. Собственность государства в реальном пространстве была каналом для коммерции, в то время, как сегодняшний Интернет является магистралью обмена идеями и информацией, в том числе для коммерческой деятельности, что формирует “информационную экономику”.
Общественные каналы для коммерции в реальном пространстве были и всё ещё являются объектом формального управления в основном из‑за проблем физической перегруженности и чрезмерного употребления ресурсов. Но даже в том случае, когда нет формального регулирования или его мало, от пользователей общественных каналов ожидали соблюдения традиционных правил поведения, что видно на примере американских законов, касающихся поведения на небольших дорогах сельской местности 19 века.
Ожидание порядочного поведения в значительной степени связано с назначением и особенностями общественных дорог. Общественные коммерческие каналы по своему характеру являются высоко эффективными способами поддержания общественного благосостояния, потому что по причине более широкого использования торговых путей, польза от торговли растёт в геометрической прогрессии (за счёт эффекта сети), а затраты на перегруженность и чрезмерное употребление увеличиваются лишь в арифметической. Это повышение эффективности порождённое плавно текущими коридорами обмена и была той причиной по которой были построены дороги и мосты несмотря на значительные начальные вложения. Таким образом поддержание порядка и уменьшение препятствий, которые нарушают плавный поток обмена стало основанием для существования общественных каналов коммерции в реальном пространстве. В результате от пользователей общественных каналов торговли требовалось или ожидалось вести себя порядочно для того чтобы минимизировать помехи беспрепятственному течению трафика.
Аналогичное утверждение можно выдвинуть и насчёт Интернета. В то время, как традиционные публичные вещи делали возможным относительно свободный поток материальных физических товаров, Интернет сделал возможным почти свободный от трения поток идей и информации по всему миру. И чему мы были свидетелями за последние несколько лет, возникшее в результате этого чрезвычайно разнообразное взаимное обогащение идеями привело к самому значительному взрыву творчества и инноваций за последние поколения. Следовательно, так же, как свободный поток торгового движения был основополагающим для публичных дорог реального пространства, нестеснённый, свободный поток информации и идей является ключевым для самого существования Интернета.
Однако, есть одно важное различие — проблемы перегруженности и чрезмерного использования ресурсов относительно не много значат для Интернета по сравнению с традиционными публичными вещами в реальном пространстве из‑за огромной информационной вместительности инфраструктуры Интернет-связи и относительно легкого добавления дополнительной пропускной способности. Таким образом, в отличие от традиционных публичных вещей, поведение, связанное с перегруженностью и чрезмерным использованием не является опасным разрушающим поведением которое нужно урегулировать при помощи кодекса поведения Интернета. Скорее основное препятствие свободному потоку идей и информации в Интернет исходит от прямой цензуры самих идей. Следовательно в Интернете подразумеваемый кодекс поведения предусмотрен самой целью и характером публичных вещей или по крайней мере сводит к минимуму цензуру идей и информации.
От общественности ожидают соблюдения как правового регламента, так и неформальных социальных норм публичных вещей: не препятствовать движению на общественных дорогах; не подвергать цензуре идеи, находясь в Интернете. Такого поведения ожидают от общественности в качестве условия использования общественных ресурсов. Люди, которые пренебрегают этими правилами не только нарушают права сторон — непосредственных участников, но и ущемляют права всех других — сообщества — путём ухудшения эффективного функционирования публичных вещей. Таким образом, судя по всему имеются некоторые моменты в пользу довода о глобальной свободе слова, который утверждает, что установление цензуры одним государством влияет на всех пользователей Интернета по всему миру. Защитники глобальной свободы слова по сути призывают к признанию понятия норма, как подразумеваемого или традиционного кодекса поведения в Интернете как публичной вещи с потоком идей и информации, когда они утверждают, что ни одно государство не должно заниматься цензурой Интернета, кроме тех случаев, когда материал является предосудительным или опасным для всех или большинства государств мира. Независимо от обоснованности или целесообразности такого аргумента, это очень понятно. Учитывая характер Интернета в качестве общественного канала с глобальным охватом для обмена идеями и информацией — публичной вещи в киберпространстве — и учитывая что Интернет является глобальной сетью без встроенных государственных и региональных границ, государственное регулирование идей и информации в Интернете весьма проблематичное предприятие, даже если регулирование направлено на деятельность на территории государства.
Подразумеваемый кодекс поведения в Публичной Вещи начинается с общих правил, но позволяет исключения и компромиссы в зависимости от обстоятельств. Например, хотя и ожидается, что некто будет избегать создания помех движению на общественной дороге, иногда помеха неизбежна, потому что машина пользователя барахлит. В такой ситуации от пользователя ожидают, что он минимизирует помехи убрав машину на обочину.
Подобным образом, хотя правительства западных демократических государств пытались наложить цензуру на некоторые материалы Интернета, такое регулирование является исключением, а не правилом. Фактически, обсуждение регламентирования — это всё о том, как исключительные обстоятельства или убедительные причины оправдывают исключительную цензуру. По сравнению с китайским регламентированием Интернета, где цензура является общим правилом, а доступ — исключением. Это заключение очевидно из регламентирования доступа в Интернет только по разрешению в комбинации с обширным контролем физических каналов. Таким образом цензура Интернет-контента в Китае является противоположностью подразумеваемого кодекса поведения, ожидаемого от всех пользователей Интернета — общего публичного пространства для свободного потока идей и информации. По сути Китай стремится выгадать от нахождения в Интернете и при этом не соблюдать стандарт поведения, ожидаемый от каждого, кто находится в общественном пространстве Интернета. Таким образом можно привести доводы что Китай обязан по обязательным условиям честной игры отвечать тем же и соответствовать нормам открытого доступа к информации, которые существуют в глобальном Интернете.
С другой стороны Китай может приводить доводы, что имеет полное право регулировать деятельность, которая происходит в сети на его территории. В конце-концов многие западные корпорации и организации имеют файерволы и не многие возражают против контроля их деятельности в сети внутреннего пользования. Фактически первоначальный подход Китая к Интернету заключался в том, чтобы сконструировать “государственный Интранет” — что‑то вроде гигантской частной сети с жёстким контролем выхода во внешний мир. В рамках правовой системы США ответ был бы прост — действия правительства рассматриваются не так, как действия частных лиц и сторон. Но вопрос о стандартном поведении в отношении глобальных публичных вещей, который относится ко всем конечным пользователям, получающим пользу от публичного ресурса по всему миру, не важно, правительственный это орган или частное лицо. Таким образом, потенциальный контраргумент Китая не может быть просто отброшен, со ссылкой на конституционный принцип США. В той мере, в какой большая часть субглобальной системы связи внутри Китая может быть определённой публичной вещью, Китай может заявлять о праве контролировать её в качестве суверенного государства.
Хотя Китай оставил своё первоначальное решение о строительстве гигантского Интранета, правительство всё же требует от провайдеров блокировать указанные сайты и фильтрует весь исходящий и входящий Интернет-трафик на своих восьми шлюзах глобального Интернета, как это уже обсуждалось выше. Фактически, Китай действует как корпорация супер-гигант, которая подключается к Интернету через гигантскую систему файерволов или прокси-серверов. По‑крайней мере, именно такую желательную модель Интернета пыталось получить теперешнее китайское правительство. Многие на западе сочли бы такую модель очень огорчительной. Некоторые сказали бы что Китай это не корпорация, а крупнейший народ на земле. Но всё же нет готового решения о том, почему Китай не должен быть в состоянии сделать то, что может сделать корпорация в сети, которая находится в её управлении по закону, будь это частные владения или государственный суверенитет.
Необходимо помнить что наш анализ имеет границы. Два важных вопроса ещё не были проанализированы здесь. Во‑первых, мы не рассматривали вопрос, следует ли Китаю по соображениям политической морали признать неотъемлемые права на свободу самовыражения. Могут быть вполне убедительные аргументы в пользу такого признания, но мы не рассматривали этот вопрос здесь. Во‑вторых, мы не изучили скрытый смысл международного закона о правах человека и теории Интернет-политики Китая. Может так случиться, что Китай обяжут при помощи международного права облегчить ограничения доступа в Интернет. Кроме того, может случиться и так, что иностранные государства или международные организации могут на законных правах оказать давление на Китай с тем, чтобы он признал более прочное право на свободу самовыражения. Вместо этого мы сфокусировались на аргументах, которые предполагают, в ходе аргументации, что Китай может управлять внутренней связью на законных основаниях. Мы утверждаем, что тем не менее, Китай обязан уважать открытый характер Интернета. Так как наше утверждение опирается на слабые предположения, оно предлагает причины, которые могут быть приняты руководством Китая, даже если ими отвергаются западные положения о теории свободы слова и правах человека.
Наше обсуждение выше иллюстрирует тип проблемы, которая часто возникает в дебатах по поводу регулирования Интернета. Хотя общий принцип, например сквозной принцип или подразумеваемый кодекс поведения в Интернете как публичной вещи в киберпространстве, уточняет или проясняет до сих пор непродуманную проблему, анализ в его рамках иногда не в состоянии набрать обороты из‑за большой обобщённости принципов. Когда это происходит, часто анализ слоёв может предоставить эффективный выход из тупика. Определив слой проблемного поведения, а так же слой применения регулирования, анализ слоёв предоставляет всё более и более конкретный и структурный анализ проблем, помещая обсуждаемую функцию на нужный слой и обеспечивая правильное сосредоточение внимания на соответствующем применении в Интернете. То есть послойный подход создаёт сцепление в той точке, где теория соответствует практике.
В том, что касается аргумента “Интернет в качестве публичного канала”, важным начальным моментом является обратить внимание на то, что функция публичного канала Интернета работает только в IP-слое и физическом слое, который расположен ниже. Конечно же можно привести доводы, что пространства верхних слоёв, такие как прикладной слой так же являются публичными пространствами. Но дело в том, что IP-слой является самым общим знаменателем общих публичных ресурсов сети Интернет. Общественные сети — WAN, региональные сети и магистрали — все работают на IP-слое и ниже. Однако именно функция IP-слоя (или IP-протокола) сплавляет множество разрозненных сетей в единую бесшовную сеть. Вот почему правильное техническое название IP-слоя — Сетевой слой или Интернет слой. Фактически, первоначальный смысл Интернета, который всё ещё используется в технической литературе, — это общественная сеть IP-маршрутизаторов. Следовательно, с точки зрения приложений, именно IP-сеть является глобальным публичным каналом для свободного потока информации.
Вторым ключевым моментом является характер IP-маршрутизирования, то есть характер пакетной коммутации в IP-сетях общего пользования. Маршрутизаторы в IP-сетях общего пользования должны выполнять простые “тупые” или “глупые” сетевые функции: всего лишь направлять пакеты к требуемому месту назначения. Тем не менее не существует предопределённого пути следования из пункта отбытия в пункт назначения. IP-маршрутизация выполняется на последовательной основе, то есть пакет направляется к любому маршрутизатору, который желает передать пакет другому маршрутизатору, с которого достижим пункт назначения. Следовательно, функция “Интернета” (общественной IP-сети) не зависит от действий какого‑либо отдельного маршрутизатора или элемента сети. Один маршрутизатор похож на другой. Единый IP-протокол наряду с “глупым” строением маршрутизации делает Интернет единой бесшовной глобальной сетью, где сети или маршрутизаторы могут быть добавлены в качестве неразличимых “потребительских продуктов”. Этот аспект устройства Интернета отвечает в основном за легендарную масштабируемость, эффективность и живучесть невероятно успешной глобальной сети Интернет.
Для наших целей главным является отметить, что устройство IP-маршрутизации или процесс коммутации пакетов IP зависит от наличия всех маршрутизаторов, доступных между источником и пунктом назначения. Поскольку не существует географических различий между маршрутизаторами, все общественные маршрутизаторы по всему миру являются частью глобальной бесшовной сети Интернет и все в Интернете по существу полагаются на все эти маршрутизаторы, чтобы Интернет был средством бесшовной глобальной коммуникации. В самом деле, в глобальной сети Интернет, не является необычным для пакетов, проходить через несколько стран по своему маршруту к пункту назначения.
Это фундаментальное свойство Интернета в качестве общественной IP-сети не соответствует китайской Интернет-политике. Например, если Китай будет осуществлять гигантский национальный “интранет”, маршрутизаторы внутри частного “интранета” по определению не смогут участвовать в общественной IP-сети. Таким образом, мировая общественность за пределами Китая, не может рассчитывать на тысячи маршрутизаторов находящихся внутри Китайских границ в качестве части IP-сети общего пользования. Тем не менее, в поисках выгоды от Интернета, Китай пользуется миллионами маршрутизаторов и в других странах, которые доступны для мировой общественности Интернета. Фактически, в Китае десятки миллионов пользователей будут обременять мировые общественные IP-сети, не внося свою долю, предоставив свои маршрутизаторы для использования глобальной IP-сетью. И вот здесь может заключаться различие между частными корпорациями и Китаем. Запуск Интранет может быть приемлемым или допустимым, если делается организацией с тысячами пользователей, но, если это практикуется нацией с десятками миллионов пользователей, результат был бы очень разрушительным для работы глобальной сети Интернет в качестве общественного канала.
Как отмечалось выше, Китай отказался от создания национального Интранета довольно рано. Скорее, он блокирует или фильтрует трафик на магистральных шлюзах в глобальную сеть Интернет и требует блокировки от провайдеров, которые подключены к магистральной сети. Хотя такая практика сама по себе не делает маршрутизаторы в Китае недоступными для глобальной IP-сети, она препятствует нормальному функционированию бесшовной, прозрачной IP-сети усложняя “глупую” функцию маршрутизации. Например, какой‑нибудь пакет, который проходит через сайты или сети заблокированные китайскими властями может быть отброшен на шлюзах или пунктах блокирования, даже если конечный пункт назначения пакета не находится в Китае. Это потому, что маршрутизация выполняется на последовательной основе, т. е. для любого маршрутизатора, единственное, что он знает о полученном пакете — его адрес назначения и адрес непосредственно предшествующего маршрутизатора. Маршрутизатор обычно не знает адрес точки происхождения. Так как трудно назвать географическое расположение пункта назначения на основе IP-адреса, блокирование может просто-напросто быть основано на исходном IP-адресе, в этом случае, пакеты проходящие через заблокированные сайты или сети будут отбрасываться, даже если окончательный пункт назначения пакетов не находится в Китае.
По сути дела, маршрутизаторы в Китае будут совершать своего рода “мошенническую маршрутизацию”, соглашаясь на маршрутизацию пакетов, а затем отбросив его в середине пути. Хотя маршрутизаторы сами по себе не могли быть запрограммированы намеренно вводить в заблуждение, в результате эффект будет тот же и этот эффект является предсказуемым последствием политики, принятой Китаем. И пока Китай утверждает своё суверенное право контролировать маршрутизаторы и сети, расположенные в пределах своих границ, Китай не может уклониться от ответственности за результаты своей конкретной политики блокирования в глобальной сети Интернет. Это является неизбежным следствием китайского регулирования с нарушением слоёв на IP-слое, что осуществляется для контроля деятельности в слое контента. Осуществление функций контроля содержания глубоко в IP-слое, особенно на магистральных и национальных шлюзах, в корне противоречит работе Интернета как глобального общественного канала — публичной вещи для обмена идеями и информацией. Таким образом, анализ слоёв доказывает, что по крайней мере узкий вариант аргумента в пользу глобальной свободы слова, то есть в связи с глобальным публичным характером “Интернета” (мировой общественной системы сетей IP-маршрутизаторов) цензура контента глубоко в IP-слое ущемляет права каждого человека в сети Интернет, размещая ненужные и неожиданные препятствия на глобальных общественных каналах всеобщего пользования.
С другой стороны, маловероятно, что регулирование без нарушения слоёв или менее ограничивающее решение будет работать на текущие цели политики Китая. С учетом типов контента, который хотят отфильтровать, например, Нью-Йорк Таймс и CNN, никакие схемы маркировки уровня содержания, такие, как PICS не будут работать в случае Китая. Наведение порядка на высоком слое контента, т. е. наведение порядка среди пользователей в реальном пространстве это тоже вариант. На самом деле, власти в Китае в последнее время начали широко применять цензуру и мониторинговую программу “Золотой щит”, которая включает в себя, среди прочих мер, развертывание гигантской сети цифровых камер наблюдения для мониторинга пользователей и компьютеров в более чем 200000 Интернет-кафе Китая. Сообщается, что система “включает распознавание лиц и речи, замкнутую телевизионную систему, смарт-карты, кредитные отчеты и другие технологии наблюдения”. Это весьма сомнительно, однако, такая система будет эффективной в долгосрочной перспективе, благодаря своему крайне сложному и ресурсоемкому устройству, а также политическим издержкам и другим социальным проблемам, которые влечёт за собой чрезвычайно интрузивный характер системы. Кроме того, такая система цензуры Оруэлла вряд ли будет способствовать укреплению атмосферы интеллектуального творчества необходимой Китаю для того, чтобы воспользоваться преимуществами Интернета.
Интересно отметить, что проект “Золотой щит” был спровоцирован в значительной степени затруднениями или неэффективностью модели Великого файервола. Такие трудности кажется, подтверждают прогнозирование тезиса соответствия о том, что серьезно нарушающее слои регулирование в Китае имеет серьезные фундаментальные архитектурные проблемы, которые будут препятствовать Китаю стать полноправным участником глобальной сети Интернет. Однако попытка ввести аналогичные ограничения в слой контента, требует чрезвычайно сложных и интрузивных мер, которые могут иметь дорогостоящие политические последствия. Вполне возможно, что нынешняя политика Китая в отношении Интернета — принципиально неустойчивый подход, который обречен на провал. Возможно, политическая система, которая требует блокирования содержимого Нью-Йорк Таймс или CNN, в корне расходится с идеей полного участия страны в глобальной сети Интернет.
Далее мы обращаем внимание на случай с французским Yahoo!, когда правительство Франции попыталось потребовать от Yahoo!, чтобы был заблокирован доступ к определенному содержанию на основе IP-адреса, как прокси национальной идентификации. Хотя наша речь пойдет об этом Yahoo!, существуют и другие подобные случаи. Одним из таких примеров является бан Гуглем более чем 100 интернет-сайтов во французской и немецкой версии своей поисковой системы.
Yahoo! является интернет-порталом. Название расшифровывается как “еще один иерархически организованный план”, что отражает происхождение Yahoo! в виде набора веб-ссылок, организованных в иерархическую структуру в виде плана. Yahoo! в настоящее время является порталом общецелевого назначения, который включает в себя первоначальный план и добавляет широкий спектр подходящих веб-услуг, таких как “желтые страницы”, картографирование, кино гид, поисковая система и так далее. Yahoo! первоначально ориентировался на Северную Америку, что отражает его Калифорнийске происхождение и тот факт, что использование Интернета было в основном сосредоточено в Северной Америке во время появления Yahoo!. В настоящее время Yahoo! имеет глобальный охват, со специализированными Yahoo! порталами для различных стран, в том числе для Франции. Среди предложений Yahoo! есть сайт на котором проводится аукцион, который доступен из французского портала. Среди предметов, предлагаемых для продажи на сайте-аукционе Yahoo! военные памятные вещи, в том числе предметы, связанные с нацистской партией. Французское правительство пыталось помешать Yahoo! продавать с аукциона нацистские вещи во Францию или из неё.
Случай с французским Yahoo! показывает, что проблемы, связанные с глобальной прозрачностью Интернета не ограничиваются Китаем или не‑западными странами. Франция и Соединенные Штаты являются двумя старейшими и самыми современными демократиями в мире. Тем не менее, даже среди таких стран, прозрачность Интернета может привести к конфликтам в результате столкновения различных культурных, политических и правовых норм или ценностей. Случай с французским Yahoo! является наглядным тому подтверждением.
Случай с французским Yahoo! поднимает важные вопросы, касающиеся взаимодействия национальных суверенитетов, характера Интернета или киберпространства и характера, и ограничений регулирования Интернета. Во‑первых, абсолютно ясно, что проблема столкновения культурных и политических ценностей, которые влечёт за собой прозрачность Интернета не может просто отметаться при помощи осуждения заметной отсталости развивающихся стран или не‑западных обществ. Франция и США не являются заклятыми врагами, которые придерживаются диаметрально противоположных взглядов. Наоборот, между собой они ближайшие союзники, чьи политические и культурные ценности оказываются схожи во многих важных вопросах, может быть даже совпадают с точки зрения некоторых не‑западных культур. Тем не менее, существуют достаточно значимые различия между ними, в результате которых возникают точно такие же проблемы, которые прозрачный Интернет приносит в Китай и не‑западные страны.
Случай также является интересным примером важной разновидности регулирования с нарушением слоёв в IP-слое — полицейские меры регулирования Интернета, основанные на национальности или территории, с использованием IP-адреса. В соответствии с этим типом регулирования, ограничения на содержание вводятся в соответствии с национальными или территориальными границами, с использованием IP-адреса для идентификации национального или территориального местонахождения пользователей. Ниже, последствия и проблемы такого регулирования анализируются в соответствии со схемой анализа слоёв. Далее рассматриваются возможные альтернативы без нарушения слоёв. Наконец, было предложено решение в кодовом слое и не нарушающее слои, с использованием цифровых сертификатов, в качестве гораздо более эффективного подхода с гораздо меньшими проблемами, чем регулирование с нарушением слоёв в IP-слое.
В начале 2000 года две французских организации, Лига борьбы с расизмом и Антисемитизмом (“LICRA”) и Французский союз еврейских студентов возбудили судебное дело с иском Yahoo! в суде высшей инстанции Парижа (“The French Court”). Французские истцы утверждали, что продажа предметов, принадлежавших нацистам и связанных с Третьим рейхом через аукционный сайт Yahoo!, который доступен во Франции нарушает Раздел R645-1, в Уголовного кодекса Франции, который запрещает показ нацистской пропаганды и артефактов с целью продажи. Yahoo! никогда не был участником сделки, так как все покупки или продажи осуществляются непосредственно между отдельными пользователями. Операции автоматизированы с помощью аукционного сервера Yahoo!, который находится в Соединенных Штатах. Тем не менее, поскольку любой французский гражданин имеет доступ к материалам веб-сайта, связанным с нацистами, французский суд установил, что аукционный сайт Yahoo нарушает французские законы и вынес распоряжение, требующее чтобы Yahoo!, заблокировал доступ французских граждан на сайты-аукционы Yahoo, которые предлагали на продажу какие‑либо материалы связанные с нацистами.
Yahoo! представил французскому суду просьбу о том, чтобы пересмотреть вынесенное распоряжение, утверждая, что их сайту технологически невозможно избирательно блокировать французских граждан от участия в аукционе. Тем не менее, опираясь на свидетельства экспертов, французский суд признал, что блокирование доступа для граждан франции технологически осуществимо. Группа экспертов, в том числе Винтон Серф, один из первых дизайнеров Интернета, засвидетельствовали, что около 70% IP-адресов французских пользователей или пользователей, находящихся на территории Франции могут быть правильно идентифицированы как находящиеся на французской территории. Объединив метод IP-адреса с добровольной идентификацией или регистрацией, эксперты выразили мнение, что Yahoo! может фильтровать французских пользователей весьма успешно — около 90%. Таким образом Французский суд отклонил просьбу Yahoo! и подтвердил свое распоряжение, вынесенное ранее.
Окончательное решение французского суда, как представляется, базируется на основе технической осуществимости блокировки пользователей Интернета на основе их географического расположения. Тем не менее, американский федеральный районный суд, параллельный орган, принимающий решения в США, не делал упор на такие обоснования, когда отклонил осуществление французского распоряжения здесь. Наоборот, американский суд пришёл к выводу, что французское распоряжение не может быть исполнено в США, поскольку это будет нарушением Первой поправки Конституции США, независимо от наличия технической возможности селективного блокирования в зависимости от национальной принадлежности.
В ответ на решение французского суда, Yahoo! подал жалобу на французские организации в Окружной суд Соединенных Штатов северного округа Калифорнии, стремясь получить декларативное решение, что приказы французского суда не являются ни подсудными, ни имеющими исковую силу по Закону Соединенных Штатов. Обвиняемые сразу же отклонили иск на том основании, что Окружной суд не имел персональной юрисдикции над ними. Это ходатайство было отклонено. Далее Yahoo! Подал ходатайство о решении, вынесенном в порядке упрощенного судопроизводства на декларативный иск суда.
При рассмотрении дела по существу, суд во-первых отметил, что дело это не о праве Франции или любой другой страны определять свои права и социальную политику. “Основной функцией суверенного государства является определение по закону, какие формы свободы слова и поведения приемлемы в пределах своей территории”,— решил суд. По мнению суда вопрос заключался в том “согласуется ли с Конституцией и законами Соединенных Штатов Америки то, что другое государство регулирует свободу слова резидента Соединенных Штатов Америки на территории Соединенных Штатов на том основании, что к этим словам могут иметь доступ интернет-пользователи той страны”.
Несмотря на то, что потенциально имеется значительное количество правовых проблем, суд выбрал законы США, просто заявив, что “он должен и будет решать это дело в соответствии с Конституцией и законами Соединенных Штатов”, без участия в анализе выбора международного права. Выбрав к применению американские законы, суд установил, что французское распоряжение было регулированием на основании точки зрения, являющейся недопустимой в соответствии с Первой поправкой к Конституции США. Суд, заявил что “хотя Франция имеет суверенное право регламентировать то, какая свобода слова допускается во Франции, Суд не может исполнять иностранное распоряжение, которое нарушает защиту Конституции Соединённых штатов пренебрегая свободой слова, подлежащей защите, которая происходит... в пределах наших границ”. Таким образом ходатайство Yahoo! об упрощенном судопроизводстве было удовлетворено.
Дело французского Yahoo! поднимает важные вопросы, касающиеся взаимодействия национального суверенитета, характера Интернета или киберпространства и характера и ограничений регулирования Интернета. Многие из поставленных вопросов, не имеют готовых ответов в соответствии с действующими правовыми структурами, будь то на местном, национальном или международном уровне. И надлежащий анализ всех вопросов, поднятых в деле о французском Yahoo! вполне может распространиться на несколько полноразмерных статей. Так например, анализ ни французского, ни американского суда касательно персональной юрисдикции и выбора правовых вопросов не проливает свет и не удовлетворителен. Нарушает ли веб-сайт Yahoo!, расположенный на территории США французские законы? Распространяется ли на него юрисдикция французского суда? Если да, то какое право применяется? Французский суд полностью избежал вопросов, просто заявив, что американский веб-сайт Yahoo! нарушил французские законы, потому что французские пользователи могут зайти на сайт, не занимаясь даже беглым анализом того, почему такая позиция оправдана и какие последствия такая позиция повлечет за собой. Американский окружной суд делает несколько больше, хотя анализ этого суда еще оставляет много нерешенных вопросов. Тем не менее, обсуждение сложных вопросов, касающихся личной юрисдикции и правовых коллизий не будут рассматриваться в этой работе, так как надлежащее рассмотрение потребует полноразмерной статьи, посвящённой только этой теме.
Вместо этого, в настоящем документе основное внимание будет уделено возможности и целесообразности регулирования в IP -слое. Полагая, в ходе аргументации, что суверенное государство может на законных основаниях регулировать контент Интернета в национально-территориальных границах, можно ли это сделать на основе IP-адреса? Даже если это возможно, разумно ли будет так поступать? Каковы альтернативные подходы? Могут ли быть лучшие, более эффективные решения?
Даже в этих узких рамках, анализ, произведённый судами Франции и США, является неполным или совершено неудовлетворительным. Французский суд, например, просто принял доклад экспертов по технологической возможности выявления территориального местонахождения пользователей на основе их IP-адресов. Затем он превратил экспертное заключение по узкому вопросу касательно технических возможностей в правовой мандат без какого‑либо анализа или критической оценки последствий такого решения. Отсутствие судебного анализа представляется особенно неадекватным, учитывая тот факт, что главный свидетель экспертов, Винтон Серф, публично выразил оговорку по поводу разумности принятия мер по блокированию до окончательного решения французского суда.
Окружной суд США, с другой стороны, обошел вопрос о блокировании, сделав вывод, что, независимо от технической возможности селективного блокирования, основанного на национальности, французское распоряжение не могло быть выполнено в США, поскольку это будет нарушением Первой Поправки к Конституции США “пренебрегая защищаемой свободой слова, что происходит... в пределах наших границ”. Тем не менее, суд не пояснил, как блокирование французских граждан (и/или пользователей, находящихся на территории Франции) пренебрегает свободой слова в Соединенных Штатах. Имел ли суд в виду, что пренебрежение происходит в США, так как серверы Yahoo! находятся в этой стране? Если люди, пострадавшие в результате применения мер блокирования физически все находятся за пределами США, то каким образом какое‑либо пренебрежение свободой слова происходит в этой стране? Суд не представил анализ этих достаточно очевидных вопросов.
В связи с этим суд США мог бы извлечь выгоду из анализа “технологической возможности”, так как это помогло бы пролить свет на вопрос о воздействии пренебрежения в очень конкретной форме. Среди методов определения национальности пользователей, добровольная регистрация является скорее всего неэффективным методом. Только метод, основанный на определении IP-адреса, будет существенной основой для достижения успеха. Если относиться серьёзно к мнению экспертов, можно определить национальную локализацию компьютеров в сети Интернет на основе их IP- адреса с точностью около 70%. Таким образом, распоряжение о блокировании вынесенное французским судом будет блокировать около 70% пользователей из Франции, а также многих пользователей за пределами страны. По крайней мере теоретически возможно, что некоторые из этих 30% пользователей, которые ошибочно заблокированы, проживают в Соединенных Штатах. Таким образом, по крайней мере, вероятно, что будет какое‑то негативное воздействие и в США.
Реальная проблема, однако, заключается в том, что именно означает цифра 70%. Прежде всего, эксперты сами подчеркнули, что “нет никаких оснований полагать, что то же самое будет и в будущем”. То есть, эта цифра не имеет прогностического значения. 70% представляет собой статистический показатель, который был выведен из случайных фактов о том, как распределяются IP-адреса по всему миру. Она не основана на архитектуре и конструктивных ограничениях Интернета. И нет ничего в архитектуре Интернета для предотвращения перераспределения или перевода блоков IP-адресов в другой регион или страну. Таким образом, 70% определённых экспертами не являются стабильной цифрой, которая может быть основой для долгосрочного регулирования или политики. Таким образом, какая‑либо территориальная блокировка на основе IP-адреса по своей сути обладает чрезмерным или недостаточным охватом. Насколько серьезна проблема — это просто чья‑то догадка в определенный момент времени.
Вторая проблема заключается в том, что блокирование на основе IP-адреса можно легко обойти при помощи доступных технологий, таких как анонимайзеры. Такая технология позволяет пользователям подключиться к сайту через другой сервер, который скрывает истинное происхождение пользователей, следовательно, определение географического положения пользователя на основе IP-адреса, становится невозможным. Таким образом, анонимайзеры могут сделать регламентирование согласно распоряжению французского суда совершенно недостаточным, вот что действительно имеет значение. То есть, тем пользователям во Франции, которые настаивают на покупке материалов, связанных с нацистской символикой посредством сайта Yahoo! будет легко обойти блокирование основанное на IP и регулирование будет иметь очень незначительное воздействие.
Конечно, есть технологии, которые могут быть использованы для “динамического обнаружения” географического расположения хостов на основе их IP-адресов. Но эти технологии предполагают некоторую разновидность игры угадайки, например, построение догадок о физическом расстоянии по задержке ответа сети, которые не могут гарантировать высокий уровень точности. В самом деле, при нынешней архитектуре Интернета, любая попытка соотнести IP-адреса с географическим положением в сущности должна быть игрой в догадки. Это происходит потому, что выделение и распределение IP-адресов является фундаментальным действием над ТCP/IP-слоями — адреса назначаются без каких‑либо архитектурных ограничений или мандатов и информация о них просто не доведена до IP-слоя, как того и требует принцип разделения слоев. Таким образом, все усилия соотнести IP-адреса с географическим положением фактически являются действием по нарушению слоёв и отображение на карте, как таковое, неотъемлемо заключает в себе проблемы чрезмерного и недостаточного охвата — проблемы которые мы суммируем в качестве тезиса соответствия.
Таким образом, заключение американского окружного суда о том, что исполнение распоряжения французского суда будет иметь негативное воздействие на защищаемую свободу слова в нашей стране, может оказаться в конце концов правильным. Однако следует отметить, что важное подтверждающее обоснование вывода о негативном воздействии может быть определено исключительно при помощи анализа “технологической возможности” с использованием инструментов, предоставляемых моделью слоев. И это приводит к такому наблюдению, которое имеет существенное значение, как в деле о французском Yahoo!, так и в других контекстах: когда бы “технологические возможности” не упоминались в контексте регулирования интернета, то, что на самом деле подразумевается в большинстве случаев является взаимодействием между архитектурой Интернета и правом. Напомним, что Кодовый тезис гласит, что характер Интернета или киберпространства определяется кодом, который реализует его. Код является основным регулятором в Интернете. Таким образом, в том что касается проблемы регулирования Интернета, то, что на самом деле обсуждается в рамках “технологической возможности” — это возможность изменить код (или архитектуру), как основной регулятор в Интернете. Правовое регулирование будет лишь настолько хорошим, как это позволит архитектура Интернета. А характер и ограничения правового регулирования будут определяться характером выполняемого кода. Поэтому, когда аналитик и политик оценивает конкретное регламентирование Интернета, анализ предлагаемых изменений в коде и его взаимодействие с правовым регулированием должны быть включены как часть комплексного анализа. Одна из целей данного очерка заключается в том, чтобы показать, что анализ слоёв в сочетании со сквозным анализом обеспечивает эффективный подход к анализу законодательного регулирования в контексте архитектуры, которая определяет, какое воздействие будет иметь закон. Этот момент иллюстрирует анализ регулирования с нарушением слоёв, который применил французский суд, как было описано в данном разделе, а также анализ Интернета как публичной вещи в киберпространстве, что описано выше, в разделе, посвящённом Китаю.
Если взять распоряжение французского суда с требованием блокировать французских пользователей в зависимости от IP-адреса, очевидно, что это регламентирование направлено на IP-слой в связи с проблемами на слое контента. Тем не менее, в отличие от блокирования целых веб-сайтов и сервисов в Китае, распоряжение французского суда предусматривает только избирательное блокирование определенных материалов на сайте Yahoo!, тех, что признаны нежелательными во Франции. Кроме того, блокирование, направлено на IP-адреса пользователей имеющих доступ к сайту, а не на самого сайта.
С другой стороны, блокирование будет затрагивать большое количество людей, то есть, большинство пользователей во Франции и многих за пределами страны. Таким образом, это существенно повлияет на общую прозрачность Интернета, влияя на прозрачность для большого числа людей. Кроме того, регулирование, скорее всего, пострадает от серьёзной проблемы по большей части добросовестного пользования, как это обсуждалось выше. Вследствие проблемы по большей части добросовестного использования, имеется негативное воздействие на защищаемую свободу слова в Соединенных Штатах.
Что же тогда делать Франции? Есть ли такие решения, не нарушающие слои, которые сработают так же или лучше? Что делать, если нет решения без нарушения слоёв? Учитывая, что контроль за импортом нацистских материалов вполне обоснованно имеет важное значение для Франции, следует ли нам принять решение с нарушением слоёв, потому что нет практически осуществимого решения без нарушения слоёв и регламентирование оправдано по основательным причинам?
Рассмотрим сначала альтернативы без нарушения слоёв. Наиболее очевидные альтернативы — традиционные модели регулирования в режиме реального пространства в слое контента. К ним относятся: традиционное регулирование в режиме реального пространства в пределах национальных границ, международные соглашения и наднациональные схемы регулирования, например, предоставляемые Всемирной торговой организацией (ВТО).
В соответствии с традиционным государственным регулированием в реальном пространстве, импорт оскорбительных материалов или сделки с ними могут регулироваться на государственных границах или в их пределах. Например, если гражданин Франции покупает предмет с нацистской символикой с сайта-аукциона Yahoo! у продавца из другой страны, Франция может предотвратить поступление материалов в страну путем применения запрета на нацистские материалы в пунктах подачи таможенной декларации. Если сделка происходит между гражданами Франции, осуществление контроля не отличается от обычных полицейских мер применительно к таким материалам на территории Франции.
Однако при таком подходе проблему представляют высказывания и цифровой контент. Если то, что запрещается, является высказыванием — что и происходило во Франции, где даже демонстрирование предметов, связанных с нацистами запрещено, независимо от того, происходит ли какая‑либо продажа — тогда контроль физических товаров на границе или на своей территории никак не повлияет на запрещённые высказывания в Интернете, размещенные на сайтах за пределами национальных границ. Цифровой контент порождает еще более серьезные проблемы. Цифровые материалы могут быть загружены, проданы и куплены, непосредственно через Интернет. Такой материал может быть законным в одной стране, а в другой незаконным. Например, Майн Кампф Гитлера может быть доступна для продажи в формате электронной книги для покупателей во Франции через Интернет у продавца в США, где такие материалы не являются противозаконными. Хотя, теоретически, страны могут регулировать хранение, покупку и продажу незаконных материалов в пределах своих границ, государственное регулирование цифрового контента, передаваемого через Интернет, практически невозможно, если деятельность в Интернете не подвергается тщательному контролю и выборочному блокированию.
Кроме того, государства могут договориться о едином стандарте поведения в Интернете с помощью некоторого механизма международного сотрудничества. Затем, вероятно, каждым государством может быть наведён порядок в пределах своих границ, что не может отличаться от урегулирования каких‑либо других проблем. Тем не менее, общей проблемой для всех подходов с использованием международных соглашений является то, что процесс переговоров и урегулирования чрезвычайно сложный, кропотливый и медленный. Таким образом, большинство моделей международных соглашений представляют собой неприемлемый подход для регулирования в сети Интернет, в связи с головокружительной сложностью и огромным разнообразием рассматриваемых вопросов, а также молниеносной скоростью изменения технологий и моделей поведения в Интернете.
Другой проблемой, характерной для всех существующих моделей международного регулирования является то, что они в первую очередь предназначены для ведения переговоров и заключения сравнительно сложных сделок между сторонами, такими, как правительства, общественные организации или коммерческие предприятия. Они не предназначены для того, чтобы иметь дело с миллионами отдельных граждан по всему миру. В качестве иллюстрации этого момента, рассмотрим проблему с пошлиной в международных сделках электронной коммерции. Применение пошлин на границах страны поднимает довольно сложные вопросы классификации, оценки и происхождения. Сумма пошлины, подлежащей обложению, зависит от того, к какой категории относится изделие по государственному списку пошлин, сколько стоит товар и какая страна считается страной его происхождения. Хотя стандартные решения этих вопросов были сделаны единообразными в рамках ВТО для стран-членов, эти вопросы часто связаны со сложными правовыми вопросами, которые вне досягаемости для большей части простых людей. Когда граждане разных стран покупают или продают цифровые изделия через сайт-аукцион Yahoo!, вопросы определения пошлин и обеспечение их выплаты представляют большие трудности для традиционной модели. Ни от частных лиц, ни от Yahoo! не могут ожидать знания того, как определяются пошлины. И от Yahoo! нельзя ожидать обеспечения соблюдения обложения пошлиной и выплаты пошлин надлежащим государственным органам. С исполнением квот те же трудности. В настоящее время ВТО наложен временный мораторий на таможенные пошлины для цифровых сделок через Интернет, в частности, в связи с этими сложностями.
Схема ВТО, безусловно, является самым сильным и эффективным механизмом международного соглашения с реальными полномочиями. Но даже нынешняя система ВТО, даже ограничиваясь вопросами международной торговли, как представляется, не будет эффективным подходом к международному регулированию Интернета. Кроме того, ВТО ограничена сферой торговли и по этой причине, не является подходящим средством решения многих проблем, возникающих из‑за цифрового контента. В целом, для решения гораздо более сложных проблем столкновения культурных, политических и правовых ценностей, касающихся свободы слова, что явствует из французского дела Yahoo!, ни одна из существующих моделей регулирования реального пространства, скорее всего, не будет эффективной в слое контента.
Кажется, что, регулирования в кодовом слое не избежать. Если мы принимаем утверждение, что регламентирование нацистских материалов имеет важное значение для французского правительства, может представляться необходимым внести некоторые изменения в код, то есть внести изменения в архитектуру Интернета, которые оправданы важной целью. Однако, при рассмотрении соответствующих изменений в коде, должна приниматься во внимание архитектура Интернета. Принцип минимизации пересечения слоёв говорит нам, что чем ближе слой регулирования к слою контента, тем меньше будет нарушение прозрачности и вопросов, связанных с добросовестным использованием. Сведение к минимуму пересечения слоёв велит нам применять решение максимально близко к слою контента, там, где данная функция, в конечном счете потребляется. Принцип гласит, что решение, наиболее-приближённое-к‑слою-контента будет более эффективным, потому что можно получить более полную информацию об осуществлении функции надлежащим образом.
Изменение кода по распоряжению французского суда — блокирование на основе IP-адреса, т. е. изменение кода в IP-слое. Другие варианты: маркировка такого контента, как PICS в прикладном слое (слое протокола) и цифровые сертификаты для прикладного/сервисного слоя. Эти варианты показаны ниже.
Слой контента | Слой проблемных действий | |||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Логический / кодовый слой
|
Регулирование на основе кода
|
|||||||||||||
Физический слой | (“перерезание проводов”) |
Среди имеющихся вариантов выбора принцип слоёв и сквозной аргумент велят выбирать решение с цифровым сертификатом. Принципы предсказывают, что вариант с цифровым сертификатом будет, в действительности, наименее ограничительным или дискриминационным средством для достижения убедительного итога для французского правительства. И это в самом деле так. Цифровые сертификаты это электронные файлы, которые могут служить определителем для пользователей или компьютеров, в том числе их национальности или территориального расположения. Сертификаты выпускаются доверенной третьей стороной и шифруются с помощью технологии стойкого шифрования, с тем, чтобы они не могли быть подделаны или изменены. Проверка личности может быть сделана безопасно, конфиденциально, анонимно и с использованием сервиса автоматизированной проверки подлинности. При таком подходе правительство Франции может обеспечить установку цифровых сертификатов с национальным идентификатором на компьютеры и программы веб-браузеры, находящиеся на территории Франции. Тогда сервер аукциона Yahoo! сможет получать цифровые сертификаты от пользователей или компьютеров, пытающихся получить доступ к сайту, а также отказать в доступе к тем разделам, которые содержат предметы, связанные с нацизмом — если установлено на основе результата проверки подлинности их цифровых сертификатов что, пользователи или компьютеры находятся на территории Франции. Такой подход будет иметь гораздо более высокий показатель успеха, чем сложная игра в догадки о неустойчивом соотнесении IP-адресов с географическим расположением.
Важно отметить, что, хотя подход с цифровым сертификатом — решение кодового слоя — оно не направлено на слои сети, т. е. на один из TCP/IP слоев. Таким образом, это не является регулированием с нарушением слоёв (понятие ограниченное регулированием с пересечением TCP/IP слоев). В результате, оно не оказывает влияния на сетевые функции в глобальной сети Интернет. И его влияние на прозрачность Интернета, а также на проблему массы добросовестных пользователей, следует минимизировать, если таковые имеются. Последствия принятия цифровых сертификатов ограничены пространством приложений/сервисов — это как установка какой‑либо другой программы или программного обеспечения, таких, как выбор браузера или медиа-проигрывателя. В самом деле, цифровые сертификаты уже широко используются без какого‑либо воздействия на функции сети Интернет. Всякий раз, когда мы переходим в сети на “безопасное соединение”, как при онлайн покупке на Amazon.com, мы используем цифровой сертификат сервера для того, чтобы зашифровать данные, чтобы сделка была “безопасной”, хотя данные сделки передаются по сети общего пользования, которая составляет глобальную сеть Интернет. Не существует достаточных доказательств того, что такое широкое использование цифровых сертификатов в сети Интернет имеет какое‑либо вредное воздействие на работу Интернета. Такое изменение с минимальным влиянием, несомненно, будет оправдано важной целью деятельности французского правительства — контролировать распространение нацистских материалов.
Нашей целью является не защита (или оппозиция) подхода с цифровыми сертификатами. Вполне может быть, что недостатки цифровых сертификатов перевешивают их преимущества. Вполне возможно, что французское правительство просто не может достичь своей цели эффективного регулирования нацистской атрибутики. Наша точка зрения состоит в том, что анализ произошедшего с Yahoo! во Франции освещается и уточняется анализом слоёв. Без анализа слоев, французское правительство в основном стреляет в темноте без приборов ночного видения. С использованием анализа слоев, французское правительство имеет инструмент оценки эффективности и стоимости различных политических альтернатив.
Хотя, по всей видимости, есть не‑нарушающее‑слои решение произошедшего с Yahoo! во Франции, остается открытым вопрос, должна ли глобальная прозрачность Интернета поддерживаться любой ценой. Область, где этот вопрос является наиболее актуальным и неотложным — вопросы безопасности, т. е. обеспокоенность по поводу кибер-атак или кибер-терроризма через Интернет — особенно в свете реалий после 11 сентября. Проблемы безопасности в этой связи были бы наглядным примером убедительного обоснование, если такое вообще имеется.
Вопросы безопасности, которые возникают из‑за прозрачной глобальной сети Интернет или “кибер-безопасности”, определены как одна из ключевых областей концепции безопасности при нынешней администрации США. Новое Управление Национальной Безопасности включает в себя анализ информации и Подразделение защиты инфраструктуры. Новый департамент будет всесторонне оценивать уязвимость Американских ключевых активов и критических инфраструктур, в том числе информационно-телекоммуникационных систем. Большинство групп или учреждений, входящих в Федеральное правительство, которые имеют дело с компьютерами или кибер-безопасностью, будут переведены в этот департамент. Кроме того, президентский бюджет на 2003 год, первый федеральный бюджет правительства после 11 сентября, конкретно запрашивает значительно увеличенного финансирования “безопасности киберпространства, что представляет собой совершенно новую миссию 21 века с учетом нашей растущей зависимости от важной информационной инфраструктуры, главнейшей из которых является Интернет”. В президентском бюджете подчеркивается:
В дополнение к запрошенным деньгам на технико-экономическое обоснование для безопасносной “Правительственной Сети”, бюджет предусматривает создание Упреждающей разведывательной сети киберпространства, которая свяжет основных игроков в государственном и частном секторе для борьбы с будущими кризисами киберпространства.
В недавнем докладе о кибернетической безопасности в Конгрессе США определены критически важные объекты инфраструктуры, как то: информация и коммуникации; производство, передача и распределения электроэнергии, хранение и распределение нефти и газа, банковское дело и финансы, транспорт, водоснабжение, а также помощь в чрезвычайных ситуациях. В докладе далее признаются трудности, “связанные с возросшей зависимостью от информационных систем и сетей для работы критически важных объектов инфраструктуры”. То есть, все области важных инфраструктур могут быть уязвимы или пострадать от нападения или терроризма, совершенных посредством киберпространства или через Интернет.
Мы уже видели “хакера” из Швеции, отключившего часть системы экстренной помощи 911 в Южной Флориде и подростка из Массачусетса, отключившего связь с авиационной диспетчерской. Что произойдет, если члены сети аль‑Каида взломают компьютерную систему, которая управляет работой АЭС? Национальной электрической сетью? Плотиной Гувера? Результаты могут оказаться такими же разрушительными, как (или намного хуже, чем) атака 11 сентября на Всемирный торговый центр и Пентагон.
Сейчас можно услышать призывы к созданию “национального фаервола” — и Великий Китайский фаервол не кажется сейчас таким уж плохим — а так же карантина или блокирования интернет-трафика идущего от определенных государств. Вдруг, прозрачность Интернета покажется скорее как помехой, чем преимуществом. Когда есть реальные опасения по поводу последствий проницаемости физических границ, аргументы за то, чтобы не иметь границ — прозрачность в киберпространстве — не могут звучать привлекательно.
Обеспокоенность по поводу кибер-терроризма является веским основанием для принятия того самого регулирования, хотя убедительные мотивы никогда не являются причиной для принятия ошибочных или неприемлемых средств без должного анализа. Тем не менее, если Запад и США примут правила, которые серьезно снижают прозрачность Интернета, то, скорее всего, это будет результатом поспешной или рефлексивной реакции на 11 сентября и последующих террористических угроз, а так же заметного ухудшения повседневной безопасности. И после его принятия в ситуации обеспокоенности безопасностью, регулирование с нарушением слоёв будет также использоваться и в других ситуациях.
С другой стороны, мы также должны иметь в виду, что прозрачность национальных границ, прозрачность в глобальном масштабе, на самом деле не являлась целью исходного проекта Интернета. Для первоначального Интернета, прозрачность подразумевалась в Соединенных Штатах или в крайнем случае прозрачность среди западных стран. Как мы уже говорили, Интернет был в какой‑то степени оправдан, если не создан, военным проектом “холодной войны” по строительству системы связи, позволяющей выжить при катастрофе. Она была первоначально разработана для использования военными США, правительственными учреждениями, университетами и исследователями, работающими над проектом, которые в общем и целом являлись доверенными сторонами. Таким образом, преимущества прозрачности явно перевешивают любые возможные проблемы, которые она может вызвать.
Это, конечно, не сегодняшняя ситуация в глобальной сети Интернет. Учитывая реалии после 11 сентября, может быть, мир еще не готов к утопической полной прозрачности первоначального проекта Интернета. Определенная потеря прозрачности — “настройка” прозрачности за пределами национальных границ — может быть необходимой, учитывая глобальные политические реалии сегодняшнего дня. Даже если это так, по‑прежнему остаётся вопрос о том, каким должен быть соответствующий механизм для контроля или настройки прозрачности на национальных границах.
Необходимо рассмотреть, например, действительно ли блокирование, основанное на IP, дает нам большую безопасность. Как обсуждалось выше в разделе о французском Yahoo!, проблемы чрезмерного блокирования и недостаточного блокирования в результате неизбежного нарушения устройства Интернета, будут так же ухудшать эффективность. IP-адрес никогда не был предназначен для того, чтобы на его основе определяли географическую или национальную принадлежность. Как мы видели, решения, примененные в слое IP для решения проблемы в слое контента, по своей сути не могут эффективно работать, поскольку это очень трудно, если не исключено, передать информацию слоя контента — географическое распределение и назначение IP-адресов — IP-слою. Кроме того, как проанализировано в разделе о Китае, национальный брандмауэр, работающий в слое IP имеет серьезные разрушительные последствия для надлежащего функционирование глобальной сети IP. Если США и некоторые другие крупные западные страны запустят национальные брандмауэры IP, это по существу означало бы конец того Интернета, как мы его знаем — бесшовная глобальная сеть.
Как и в случае с французским Yahoo! использование цифровых сертификатов с закодированными государственными удостоверениями личности будет более эффективным и менее вредным для прозрачности в Интернете. Конечно там могут быть проблемы с присвоением или подделкой цифровых сертификатов, но эта проблема не сложнее, чем проблема контроля паспортов в реальном пространстве. Национальные “экраны (файерволы)” — в данном случае действительно применяемые прокси-сервера, которые управляют трафиком на основе цифровых сертификатов и они будут работать более эффективно, с гораздо меньшим количеством вреда для функционирования глобальной сети Интернет, чем файерволы, основанные на IP.
Вот еще один пример регулирования IP-слоя, направленного на проблемы слоя контента, — это закон Пенсильвании, который требует от провайдеров блокировать доступ жителям штата Пенсильвания к IP-адресам, связанным с серверами, предоставляющими доступ к детской порнографии. Законом установлено в соответствующей части:
Джонатан Зитрейн в своей важной статье Точки Управления Интернетом, отмечает, что закон Пенсильвании представляет собой важную новую категорию Интернет-регулирования — регламента, направленного на “назначенного интернет-провайдера”.
Эта форма регулирования очень привлекательна для органов общественного регулирования Интернета, по разным причинам. Во‑первых, назначенные провайдеры легко подходят к традиционной парадигме регулирующих органов на основе географического местоположения. Коммерческие провайдеры заключают контракты с клиентами и опираются на местные физические инфраструктуры (проводную телефонию, кабель или спутниковую тарелку) для того, чтобы доставить Интернет своим клиентам. Таким образом, Интернет-провайдер “ведет свой бизнес” и имеет “точки соприкосновения” с нацией, государством или местностью, которые пытаются принимать меры для регулирования деятельности провайдеров. Такие точки соприкосновения предоставляют основу для двух важнейших предпосылок эффективной нормативно-правовой власти: личная (или территоральная) юрисдикция и применимое право.
Во-вторых, назначенные провайдеры не имеют существенного экономического интереса в случае оспаривания блокирования IP-адреса. С точки зрения клиента, воздействие незаметно и минимально. Непрозрачно, потому что клиент может никогда и не узнать, что он не может соединиться с сервером, поскольку его провайдер блокирует адрес. Минимальные, потому что только небольшая часть всех IP-адресов будет заблокирована. Поскольку клиенты вряд ли сменят провайдера из‑за соблюдение регламента блокирования адресов, конкурентоспособность провайдера не страдает. Конечно, блокирование адресов накладывает некоторые расходы на провайдеров, но эти затраты не могут быть так уж существенны, чтобы оправдать сопротивление в виде судебных разбирательств или лоббирования.
Пенсильвания использовала этот закон, чтобы заставить WorldCom блокировать IP-адреса по крайней мере двух контент провайдеров. Возражения WorldCom против этой акции освещены в сопоставлении с анализом слоёв.
WorldCom утверждал, что он не может ограничить блокирование IP-адресов только потребителями из Пенсильвании, это будет блокирование всех абонентов WorldCom, независимо от географического расположения. Этот аргумент вполне согласуется с тезисом соответствия, потому что регулирование использует решение в IP-слое для проблемы в слое контента, что в сущности обладает чрезмерным охватом. Как отметил Зитрейн, аналогичная проблема привела к тому, что один окружной суд признал недействительным случай регламентирования Интернета, который был основан на Статье о нереализованной коммерции. Кроме того, блокировка IP-адреса, в лучшем случае непродуманный инструмент, потому что IP-адреса меняются с течением времени или, в случае, если человек использует пиринговую программу обмена файлами, они могут назначаться динамически. IP-адреса, которые блокируются, вполне могут добросовестно использоваться день, неделю или год после исполнения распоряжения о блокировании.
Конечно, детская порнография представляет из себя (и, безусловно, вероятно, так оно и есть) большое зло и таким образом, нормативное обоснование представляется убедительным. Анализ слоёв подсказывает, что затем должен быть второй вопрос: была ли доступна альтернатива с соблюдением слоёв? Одной из альтернатив является отключение хостинг-провайдером. Фактически WorldCom уведомил компании, разместившие оскорбительный контент и в большинстве случаев это привело к удалению содержимого с хоста. Конечно, фирмы, предоставляющие хостинг для контента (который может быть предоставлением онлайн-услуг, таких, как Yahoo! или предоставлением Интернета в случае совместного использования файлов P2P) могут быть расположены за пределами Пенсильвании. Это обстоятельство может увеличить затраты на исполнение. Предполагая, что Пенсильвания имела личную или территориальную юрисдикцию, она могла бы получить судебный запрет, который затем мог быть признан и его исполнение могло обеспечиваться другим штатом или государством. Если юрисдикция отсутствует или решение не будет признано, есть какой‑либо международный договор или иные международные решения — хотя снова за счёт увеличения издержек. Анализ слоёв показывает, что расходы на экстерриториальное применение сами по себе не оправдывают предпочтение регулирования с нарушением слоёв. Если эти расходы настолько обременительны, чтобы сделать меры по выполнению соблюдения слоёв неосуществимыми, то принцип слоёв покажет, что подход Пенсильвании не является оправданным.